Когда-то его имя знал каждый волгоградский мальчишка. И не просто знал – а стремился быть похожим. Прекрасный "Ротор" в 90-е на равных бился со "Спартаком", выбивал "МЮ" из еврокубков, а город сходил с ума по команде и ее футболистам.


Теперь многое изменилось. Клуб, покинув элиту в 2004-м, пока так и не вернулся на прежний уровень, пережил множество потрясений, исчезал и перерождался. А сам Веретенников после истории двухлетней давности с искусственным банкротством "Ротора" оказался для футбольных властей персоной нон грата. Рассказывает он обо всем этом с грустью в голосе. Сейчас подыскивает новое место работы и понимает: из ставшего родным Волгограда, видимо, придется уехать. Местному футболу легенда не нужна.

"ОРЕНБУРГ" ВЫЛЕТЕЛ НЕЗАСЛУЖЕННО

– Прошлый сезон вы провели в "Оренбурге" Почему ушли?

- Закончился контракт. В клуб меня приглашал лично Роберт Евдокимов. Тренерский штаб в основе теперь сменился, и, наверное, даже если бы предложили продлить соглашение, я бы отказался.

– Интересным получился этап для тренерской карьеры?

– Очень! Благодарен Роберту за то, что позвал. Я не только возглавлял молодежку, но и входил в штаб первой команды. На скамейке во время матчей не сидел, мы с Владимиром Федотовым смотрели сверху, в перерыве спускались и помогали вносить коррективы. Большой опыт и огромное удовольствие
.
– Вашей главной задачей была подготовка молодых игроков для главной команды?

– Мы в любом случае максималисты и хотим достигать результата. Поставили с ребятами перед собой задачу – 30 очков. Ровно столько и набрали. Хотя было тяжело. Молодежный футбол в Оренбурге на начальной стадии развития. Но условия хорошие, и работа даром не прошла – несколько перспективных футболистов 1997-1998 годов рождения должны вскоре составить конкуренцию во взрослой команде.

– "Оренбург" почти всем нравился: крепкий, боевитый, дисциплинированный. Но вылетел – для многих неожиданно.

– Вы правильно сказали. Считаю, мы расстались с РФПЛ незаслуженно. Были одним из самых организованных коллективов во всем чемпионате. Где-то чуть-чуть не повезло, где-то повлияли явные судейские ошибки – например, в Самаре в наши ворота придумали пенальти на ровном месте. В итоге одного очка не хватило, чтобы избежать переходных матчей. А стыки – это уже несчастный случай. Просто не забили, хотя моментов хватало.

– Какие планы у вас сейчас?

– Буду искать работу. Варианты есть, но пока не очень конкретные.

– Клубы какого статуса рассматриваете?

– Везде интересно. Естественно, хочется уровнем повыше, но если будет предложение от команды ПФЛ с конкретными задачами и условиями, то соглашусь.

НИКТО НЕ ПЕРЕУБЕДИТ: ЗАКРЫВАТЬ "РОТОР" В 2015-м БЫЛО НЕЛЬЗЯ

– "Ротор" недавно возглавил Валерий Есипов. Вас не звали?

– Меня даже не могут рассматривать как кандидата. После того, как со мной здесь обошлись... Теперь в Волгограде думают, что я человек не из их круга. Имею в виду людей, которые руководят областью и футболом в частности.

– Не может быть и речи о возвращении?

– Думаю, не может.

– Вы для себя тоже сожгли мосты?

– Если позовут, готов встречаться и обсуждать. Но смысл об этом говорить, когда ничего нет? Я лишь могу повторить еще раз – и никто меня не переубедит – закрывать команду два года назад не нужно было! Я тогда сказал бывшему вице-губернатору Галушкину: "Давайте договоримся с ребятами, выплатим им 50 процентов от долга по зарплате и будем спокойно выступать во второй лиге". Ничего страшного не произошло бы. Получился бы переходный сезон, подрастали футболисты 1995 и 1996 годов рождения, через время они представляли бы определенную силу. Меня не послушали. Поколение потеряли, ребята разъехались по другим регионам. Город лишился профессионального футбола на несколько лет. Искусственно убили клуб.

– Есть понимание, зачем?

– Не знаю. Таково решение губернатора и команды, которая крутилась вокруг него. Волгоградская пресса тоже в едином порыве трубила, что правительство все делает правильно, что нужно перезагрузиться, уйти в КФК. А зачем? В укор прежнему руководству клуба предъявлялись претензии, что "Ротор" сидел на бюджетных деньгах и не находил спонсоров. "Так нельзя!", – говорили нам. Но сейчас, у новой команды, все то же самое! Только руководят другие люди. Далекие от футбола. И не знаю, что из всего этого получится, из союза ватерполистов и футболистов. Если честно, не очень верю в него.

– А можно было в 2015-м продолжить играть в условиях, когда полностью закончились деньги?

– Они не закончились. Висел большой долг. В то время у "Ротора" на балансе находилось два стадиона, за которые мы из собственного бюджета платили налоги, – "Трактор" и "Центральный". Порядка 20-30 миллионов ежегодно уходило на содержание. Как понимаете, немало. Плюс у нас еще не имелось базы – снимали гостиницы, сами оплачивали проживание и питание. Арендовали автобусы, чтобы встречать гостей. Никакой собственности! Спасибо двум добрым людям, которые купили видеоаппаратуру для разбора матчей, легковой автомобиль и микроавтобус для развоза судей и инспекторов. Вот и все.

– Руководство после закрытия клуба говорило, что в последний год выделило 99 миллионов рублей. Куда они делись?

– Я всех тонкостей сначала не знал, многое мне рассказали чуть позже, когда как главного тренера стали чаще приглашать в областную администрацию. Все контакты были с Галушкиным. Он показывал какие-то цифры, но они составляли в основном затраты на заработную плату и проведение сборов. А сумму, которую обещал прежний губернатор, просто не дали.

– Говорили, что выделят, но не сделали этого?

– Их обещали выделить, но... Люди, которые далеки от футбола, не понимают, что есть такие вещи, как организация сборов, проезд, проживание. Мы провели три заграничных сбора, это же большие деньги! И все это делали в долг. За все нужно было платить. В итоге задолженность накопилась как снежный ком. И клуб из-за нее решили закрыть.

– Полгода после вылета из ФНЛ до закрытия стали кошмаром?

– По спортивному принципу мы в первом дивизионе остались, но нас все равно спустили во вторую лигу. Летнюю подготовку я начинал как главный тренер, тогда еще мы думали, что выступим в ФНЛ. Поехали на сборы в Абрау-Дюрсо, со мной из футболистов – 16 человек. Они были готовы идти на уступки и подождать четыре дня, пока выплатят деньги. Тренировались качественно, готовились. Галушкин клятвенно обещал, что все долги погасят. Четыре дня проходят – ничего. Ребята подходят ко мне: "Олег Александрович, мы, наверное, поедем".

Дали им автобус и отпустили. Я сказал: "Кто хочет – может остаться". Но уехали все 16, буквально на следующий день они оказались в других командах. Остались футболисты на просмотре, плюс тем же самым автобусом привезли из Волгограда старших ребят из школы. Порой доходило до смешного: в заявку на матчи включали десять полевых футболистов, двух вратарей, а в качестве единственной замены – тренер Денис Иванович Зубко, который переодевался в запас. А как работали потом – врагу не пожелаешь. Нас просто не кормили.

– В прямом смысле?

– Абсолютно. Не могли тренироваться два раза в день, потому что ребята не ели. Мелочь – чай, кофе, печенье – покупал за свой счет, чтобы люди хотя бы чуть-чуть могли перекусить перед занятием. Вот, казалось бы, Оренбург – не самый исторически футбольный город, а такие отличные условия, все четко и организованно. А у нас все наоборот – разруха в футбольном плане словно после времен войны.

ДОЛГИ, КЛЯУЗЫ, ПОЛИЦИЯ

– Вы не считаете, что бюджетные деньги в клубах – это в принципе зло?

– Без них пока не справиться. Когда-нибудь придем к коммерческим структурам, но сейчас сложно. Например, в Волгограде нет такого мецената, как Сергей Галицкий, при котором процветает "Краснодар".

– Вам дико слышать громкие заявления местных властей, что "Ротор" должен состоять только из местных воспитанников?

– Это все говорит об одном: каждый должен заниматься своим делом. Если я не разбираюсь в легкой атлетике – не лезу в нее. Советы, как развивать водное поло, тоже не даю. А в Волгограде люди, пришедшие из других видов спорта, думают, что можно построить боеспособный коллектив без иногородних игроков. Хорошо, давайте тогда покопаемся в истории. Когда "Ротор" боролся за медали, 75-80 процентов футболистов у нас были приезжими. Да в том числе и я! Поэтому для меня все эти речи – абсолютно дилетантские разговоры, не имеющие под собой никакой почвы.

– Вам лично выплатили долг по зарплате?

– Ребятам обещали погасить по 50 процентов. Мне дали гораздо меньше.

– Дальше требовать будете?

– Нет. Зачем? Расписался в бумажке и ушел. Не подавал ни в КДК, ни в другие палаты. Только в суд в 2015-м, когда нам сказали: "Завтра клуб закроют". Пошли с Беркетовым, написали заявление, не на что особо не рассчитывая. Пришла кипа документов, где указано, что я выиграл. Из обозначенной суммы выплатили гораздо меньше, чем половину.

– Бывший главный тренер нового "Ротора-Волгоград" Лев Иванов, которого многие обвиняли в поддержке развала старого клуба, подавал на вас с Беркетовым в суд за оскорбления в СМИ. Чем закончилась история?

– Никто никого не оскорблял, это первое. Второе: мы действовали открыто и говорили то, о чем думали. Время показало, что все наши слова сбылись, закрывать команду было не нужно. А этот человек тогда писал на нас кляузы. Таскали в полицию, даже следователи иногда удивлялись. Да, мы выступали в прессе, но что там было такого, не понимаю.

– Что говорили в правоохранительных органах?

– Задавали какие-то странные вопросы: "Зачем вы звоните с угрозами людям?" Имелся в виду старший Иванов – президент. Показывали какие-то номера, с которых поступали звонки, но я их знать не знал! В ответ просто доставал телефон и показывал: "Вот – мой, вот – моей семьи. Видите, не совпадают. А кто там им звонит и зачем, понятия не имею. Может, это люди, которые точно так же переживают за "Ротор" и во всей этой истории на нашей стороне. Но какое отношение имею к угрозам я?". У меня даже номера Иванова-старшего не было. Когда покинул клуб – в тот же день его удалил, мне не о чем общаться с этим человеком.

– С местной прессой у вас теперь тоже напряженные отношения?

– Да. Когда развивалась история с закрытием клуба, она все освещала в одностороннем порядке. Писала и продолжает писать, что мы подняли бучу, нагнетала ажиотаж, настраивала всех против нас. А мы лишь говорили то, что есть. Если нашу команду не кормят – значит, ее не кормят. Если нам негде тренироваться – и мы в холод занимались в сырой, покрытой плесенью трибуне на "Тракторе" – значит, об этом тоже скажем.

– Когда смотрите на новый "Ротор-Волгоград" и его успехи, вам скорее больно и неприятно или чуть-чуть радостно?

– Мне не чуть-чуть, а очень радостно. Счастлив, что команда вышла в ФНЛ, и надеюсь, что в ближайшие годы пробьется и в премьер-лигу.



ВЛАДИВОСТОК И ОБИДА РУКОВОДСТВА

– После "Ротора" вы трудились в "Луче". Главное воспоминание?

– Интересная работа, но еще и очень сложная. Из-за разницы в часовых поясах и перелетов трудно строить тренировочный процесс. Играть иногда приходится через три дня на четвертый, а тебе нужно за это время из условного Воронежа долететь до Москвы, а потом вернуться во Владивосток.

– Совсем ошалевали от перелетов?

– Организм ко всему адаптируется, но поначалу все давалось очень тяжело. Пока другие команды восстанавливались, у нас целые сутки могли уйти на то, чтобы добраться с выезда домой. Приземлялись – сразу же ехали в гостиницу и как-то приводили себя в порядок.

– Во Владивостоке вы ведь тоже столкнулись с большой бедой с финансами?

– Первые два-три месяца еще как-то платили, а потом деньги вообще перестали поступать. Но все равно не был согласен с отставкой. Обидно, что со мной даже не поговорили люди, принимавшие решение.

– Причина – результаты или что-то другое?

– Не снимаю с себя ответственности, но спортивные неудачи стали лишь поводом. И мое увольнение абсолютно ничего команде не дало – как боролась за выживание, так и продолжила. Состав был небогатый, финансовых рычагов у руководства не существовало. А на меня затаили обиду после высказываний, хотя говорил тогда правду. Перед тремя выездными встречами в сентябре мы выселились из гостиницы, оставив вещи в холле, и отправились на две недели в Кратово. Оттуда и ездили на игры – в Санкт-Петербург и Тулу. После последней, против "Тосно", мне позвонил журналист, попросил комментарий. Я ответил: "Да даже не знаю, где мы будем жить по прилету во Владивосток! Условий нет, из отеля могут выгнать, перед командой задолженность по зарплате, которая только растет".

Вернулись действительно уже не в отель, а на базу, которую и базой-то не назовешь. Одноэтажное здание постройки времен царя Гороха, сырость, холод. Единственный плюс – неплохое футбольное поле. То есть ничего не выдумывал, сказал, как все есть. А в руководстве обиделись. И ждали потом удобного случая, чтобы уволить.

Хотя это тоже опыт. Доволен, что у меня он появился.


ИГРА С "НАНТОМ" ДЛЯ МЕНЯ ЯРЧЕ, ЧЕМ ПРОТИВ "МЮ" НА "ОЛД ТРАФФОРД"

– Вы были прекрасным футболистом. Но многие болельщики считают, что могли добиться большего.

– Ни о чем нисколько не жалею. Считаю, карьера удалась. Работал под руководством замечательных тренеров. Играл бок о бок с сумасшедшими партнерами в "Уралмаше" и "Роторе". О чем я могу сожалеть? Разве что об одном – что так и не стал чемпионам. Хотя из двух сезонов хотя бы раз "Ротор" точно заслужил золото.

– В ноябре исполнится ровно 20 лет с того самого матча против "Спартака" (0:2), где решалась судьба титула. Он к вам в ночных кошмарах потом не приходил?

– Нет. Я проще отношусь к этому. Да, неприятно, но мы еще до той встречи должны были снимать все вопросы о первом месте. Где-то помешали судьи, где-то сами допускали осечки на ровном месте, и получилось, что та игра в Волгограде решала судьбу чемпионства.

– Подробности запомнили?

– Считаю, что ни в чем не уступали тому "Спартаку". А в первом тайме выглядели лучше. Однако игра шла до первого гола. Забили бы до перерыва – стали бы чемпионами. У меня было два момента, хорошо вратарь среагировал. А во второй половине допустили ошибку, и на этом все закончилось.

– Самый яркий момент в карьере – ничья с "МЮ" на "Олд Траффорд", равная победе?

– Не сказал бы, кстати. Она просто у болельщиков отложилась в памяти, а для меня наша первая встреча на европейской арене против "Нанта" была даже более сильной по эмоциям. Французы тогда не проигрывали порядка 40 матчей, а мы их сумели победить – 3:2. Помню до сих пор, как вышли на разминку, а там – переполненный стадион. Нереальный мандраж! У нас в составе единственный, кто знал, что такое еврокубки – Володя Геращенко, остальные дебютанты. А "Нант" был очень сильной командой со звездами в составе: Уэдек, Макелеле... Начнешь всех перечислять, охнешь.

– Вы правда порвали на "Олд Траффорд" сетку во время тренировки?

– Точно не помню. Многие говорят об этом, кажется, что-то такое действительно случилось. Там еще основные ворота отгородили потом.

– Часто вообще удавалось доводить сетки до дыр?

– На тренировках – постоянно.

– Дайте совет юным футболистам: как натренировать такой же мощный удар?

– После занятий всегда оставался на поле и 30-40 минут бил с точек, где могу оказаться во время матча. Просил партнеров пасовать – низом и верхом, сильно и слабо. Бил, бил, бил. А еще мне помог хороший гараж в детстве в соседском дворе. Мы постоянно в него и "пуляли". Мячей тогда нормальных не было, все тяжелые, намокали в дождь так, что после удара нога еще пять минут болела.

– Олег Романцев звал вас в "Спартак" дважды. А в каких сезонах?

– Не дважды. Больше. Конкретные годы сейчас не вспомню. Один разговор, кажется, состоялся в конце 1995-го, когда сборная готовилась к отборочному матчу чемпионата Европы с Финляндией и тренировалась в Тарасовке. Вот тогда меня Романцев и пригласил.

– Отказывались категорично?

– Нет, почему? Рассматривал предложение, вел диалог. Вот в тот раз сказал, что в Волгограде у меня семья и квартира, перевезли родителей, все уже есть. А разговора о том, что в Москве "Спартак" сразу поможет с жильем, не шло. Бросать же ничего не хотелось. Да и в "Роторе" все нравилось. Так что зачем сейчас об этом вспоминать?

– Все убеждены: стали бы красно-белым, имели бы стабильное место в национальной команде в лучшие годы.

– Считаю, что и так мог бы чаще получать шансы выступить за сборную. Если футболист забивает в нескольких чемпионатах подряд более 15 голов, становится лучшим бомбардиром, показывает стабильный футбол, то, наверное, имеет право получить приглашение.

– Но обид вы вслух никогда не высказывали.

– А у меня их и сейчас нет. Наверное, есть и доля моей вины. Плюс – очень сильные конкуренты в атаке, им отдавалось предпочтение. Обидно стало лишь раз. Вызвали на первый стыковой матч с Италией в 1997-м, опять не вышел ни на минуту. А у меня повреждение, весь второй круг провел на уколах. Перед ответной встречей звоню Игнатьеву: "Если рассчитываете на меня, приеду и буду играть на обезболивающих. Если нет – не вижу смысла прилетать травмированным". Главный тренер спрашивает: "Ты хорошо подумал?" "Да, – отвечаю. – Просто скажите, видите ли меня в составе или нет". "Если честно, Олег, нет, я на тебя в этом матче не рассчитываю", – ответил Игнатьев. Я и остался в клубе. А потом, когда сборная вернулась, поднялась шумиха: Веретенников, оказывается, отказался от сборной. Вот это оказалось очень неприятно.



ГОРЮНОВ ОБВИНЯЛ ВО ВСЕХ ГРЕХАХ

– Владимир Горюнов славился подарками для футболистов. Самый памятный для вас?

– Когда забил 100-й мяч, подарили большой золотой медальон. Очень тяжелый, прямо из слитка. До сих пор дома. Этот стал самым неожиданным.

– Еще слагались легенды про "аллергию" Горюнова на красный цвет из-за "Спартака".

– Это правда. Он очень трепетно относился к нему, у нас не было и не могло быть ничего красного – ни на тренировках, ни в повседневной одежде.

– Странно, что такие же антипатии не появились у вас. Или появились?

– Нет, что вы. Сейчас время совсем другое. Выходишь на тренировку – а там ребята во все цвета радуги раскрашены. У одного зеленые бутсы, у другого – розовые, у третьего – красные. Голова кругом может пойти. Я даже говорю иногда: "Ребята, бутсы должны быть черными!".

– Сейчас с Горюновым хоть как-то общаетесь?

– Нет. Уже больше 10 лет, и желания никакого нет. В 2004-м, когда клуб вылетел из премьер-лиги, я хотел вернуться в команду. Не знаю, кто там Горюнову и что наговорил, но он был категорически против. Обвинял меня в каких-то нелепостях – что я сыграл за "Сокол" против "Ротора". Кое-как в 2005-м меня все-таки взяли на мизерную зарплату, выходил на поле с ребятами выпускного возраста во второй лиге, заняли третье место. Хотя при желании Владимира Дмитриевича могли бы и первое взять.

– А когда отношения испортились окончательно?

– В 2007-м у него опять что-то перемкнуло в голове. Стал обвинять меня во всех смертных грехах. Перед последним матчем первого круга мне объявили, что я не готовлюсь. В прессе появилось заявление Горюнова: "Веретенников закончил карьеру и перешел на должность тренера-селекционера". Еще два дня посмотрел, потренировался, потом просто написал заявление и ушел. И после этого с этим человеком не встречался и не общался.

– Почему он так поступил с вами?

– Да откуда я знаю!

– Ваша популярность в Волгограде не уменьшается?

– Автографов раздаю уже меньше, но все-таки и поколение меняется, не нужны им уже росписи. А когда иду по улице, постоянно слышу за спиной: "Веретенников, Веретенников!". Кто-то стесняется, кто-то подходит, интересуется делами, желает удачи. Хотя в 90-е годы у нас всех была просто бешеная популярность. Волгоград всегда очень любил и любит футбол.

– Меняется город перед чемпионатом мира?

– Конечно. Мы же с вами сейчас разговариваем в новом отеле. Их достаточно построили, раньше дело обстояло гораздо хуже. Стали приводить в порядок дороги. Стадион-красавец появится. Каждый день проезжаю мимо него, очень приятно смотреть. Хорошо, что его строят на месте старой арены. Историческое место, все значимые победы там одерживали. И, насколько знаю, теперь здесь будет уникальный ансамбль для туристов. За пару часов до игры ты сможешь подняться на Мамаев курган, потом спуститься к Волге, искупаться, покататься на катамаране, а потом уже сходить на футбол.

НАПИСАЛ СЛУЦКОМУ: "ТЕПЕРЬ Я – ПРЕДАННЫЙ БОЛЕЛЬЩИК "ХАЛЛА"

В середине нашего разговора в отеле появился Леонид Слуцкий. Закончив оживленный диалог по телефону на английском языке, новый главный тренер "Халл Сити" подошел и тепло поприветствовал Веретенникова, узнав его даже со спины.

– Мы хорошо общаемся, – сказал потом Олег Александрович. – Правда, теперь уже не поговоришь – сами видите, как он английский выучил! (смеется). Я вообще думал, что он сейчас не в России. Когда появилась новость о назначении, отправил ему сообщение. Написал: "Поздравляю, теперь я – преданный болельщик "Халла".

– Вы ведь играли под его руководством в "Уралане". Каким тренером он был в молодости?

– Очень интересным. Очень! В Элисте при нем столкнулся со многими упражнениями, которых никогда прежде не видел. И отложилось в памяти, что это совершенно новый для меня тренировочный процесс, по которому приятно работать.

– С вами Леонид Викторович случайно не на "Вы" общался? Он ведь даже моложе.

– Нет. Я тогда сам молодой был еще!

– А по тактике не советовался?

– Да там такая ситуация была... Клуб разваливался, все мы играли за любовь к футболу. И Слуцкий работал за нее же. То, что там случилось, – нонсенс какой-то.

– "Везет" вам вообще на развалы клубов и безденежную жизнь в них...

– Да это наша российская футбольная действительность. Сплошь и рядом такие вещи.

– Сами не хотели бы съездить поучиться за рубеж, посмотреть вблизи на иностранный футбол?

– Если не найду работу к сезону, то можно. Пока стажировался только в составе группы в "Эспаньоле". А лично – как раз у Леонида Викторовича в ЦСКА. Было бы интересно посмотреть, как работает Конте в "Челси". Хотя думаю: может, теперь в "Халл" съездить?



ПРО ТРАДИЦИИ ВОЛГОГРАДСКОГО ФУТБОЛА

– Как дела у сына?

– Играть закончил, но с футболом не расстался. Работает в академии "Ротора", тренирует малышей 2007 года рождения.

– У него проблем с местными спортивными руководителями никаких нет?

– Они есть у самой школы. Ее в городе никто не воспринимает. Раньше входила в структуру клуба, потом, после его закрытия, перешла под крыло федерации футбола. Существует благодаря людям, которые помогают финансово. Но – сама по себе. К сегодняшнему "Ротор-Волгоград" никакого отношения не имеет, для руководителей ее словно нет, по чьей-то воле запрещено брать футболистов во взрослую команду. Прискорбно, что из-за междоусобных войн страдают ребята, среди которых есть интересные. Если бы продолжил работу в "Оренбурге" – забрал бы несколько из них туда.

– Если откровенно, все это не сильно удивляет, учитывая, что совсем недавно случилась громкая история со школой ЦСКА имени Слуцкого.

– Да. Против Леонида Викторовича все здесь ополчились. А почему? Если человек вкладывает свои деньги, нашел дополнительного инвестора, то в чем проблемы?

– Говорят, что он воспитывает детей в не традициях волгоградского футбола.

– Да ерунда все это. Понятие "традиции" вообще постепенно умирает. Это раньше игроки по шесть-семь лет могли в одном клубе провести, а сейчас открываешь послужной список некоторых потенциальных новичков – так там листа не хватает, чтобы все команды уместить. Это я мог с 1992 по 1999-й играть в "Роторе", а Есипов – и вовсе до 2004-го. Сейчас же клубного патриотизма куда меньше.

Возвращаясь к Слуцкому: если родители решили, что их ребенку будет лучше в школе ЦСКА, потому что там не нужно платить за форму и поездки, то виноват разве Леонид Викторович? Когда вопрос был поднят на исполкоме федерации футбола Волгограда, я так и сказал: "Вы тут собрались, говорите, что он плохой, забрал лучших детей. Так не сидите на пятой точке, а идите к губернатору или спорткомитет и пытайтесь создавать для детей условия, чтобы они тренировались в хорошее время и на хороших полях, чтобы была бесплатная экипировка". У нас ведь даже в школах на гособеспечении с родителей деньги берут! Но нет, они нашли зло в лице Слуцкого и его проекта. Это же смешно.

А раз уж заговорили о волгоградских традициях... Ребята из нашей академии "Ротора" хотя и пока совсем маленькие, но уже знают, что их не рассматривают как потенциальных новичков взрослого клуба. Однако они все равно грезят себя большим "Ротором"! Но сейчас выстроена такая система, что всем им, скорее всего, придется искать счастье в другом регионе.

БРАЗИЛЬЦЫ И САМАЯ СЕРЬЕЗНАЯ ТРАВМА

– В прошлом году, всего-то в 46, у вас появилась внучка. Уже успели себя осознать, что вы – дедушка?

– Конечно. Вот как раз накануне в очередной раз осознал – у сына был день рождения, собрались вместе большой семьей. Были и прабабушки с прадедушками. Очень приятное чувство, на самом деле.

– Молодой дедушка по-прежнему играет в футбол?

– Обязательно. Например, сегодня с ветеранами побегали. Скорости уже, конечно, нет. Зато удар – остался. Выхожу теперь в середине. В нападении ребята помоложе.

– Серьезных травм вы за карьеру избежали, соответственно, ничего сейчас не болит?

– Как избежал? Одна случилась. В 1996-м встречались с Бразилией на "Динамо". В кои-то веки попал в стартовый состав. График для меня был сложный: матчи через два дня на третий, выжат как лимон. На медосмотре даже сказали, что лучше бы я отдохнул в таком состоянии. Но нет – вышел с первых минут. В самом начале начал опираться на левую ногу, получил удар от какого-то бразильца. Итог: перелом тазобедренной кости в двух местах, отвалились осколки. Первый – 11 миллиметров, другой – восемь. До сих пор снимок хранится.

– Ужас. Сколько потом пропустили?

– Я в следующем туре чемпионата через несколько дней гол забил! Правда, играл в очень сильно стягивающих штанах. После матча в них еще и по пять килограмм веса терял. Плюс уколы, и так до конца сезона. Со временем поврежденная кость обросла хрящами. Мне говорили, что теперь нужно поменьше бить с левой ноги. Но я все равно бил, а потом боль утихла.

– Храните какие-то газетные вырезки с лучших матчей?

– Только фотографии. И то их супруга собирала, в один момент я ей сказал: хватит, все это уже не очень актуально. Самые памятные остались, какие-то – раздарил.

– Футболками с соперниками никогда не менялись?

– Куда там – с формой проблемы были. Да и своих почти не осталось, я после последнего матча сезона всегда болельщикам выбрасывал.

НЕ БУДУ ЛУКАВИТЬ: СВЯЗЫВАЛ СВОЕ БУДУЩЕЕ С "РОТОРОМ"...

– За один матч "СЭ" поставил вам 9,5. Рекорд чемпионатов России!

– Да, помню. Это было в 1998-м, когда забил пять голов "Шиннику". Но я не согласен с отнятой половиной балла! Написали тогда, что снизили за желтую карточку, которую получил, сцепившись с защитником в центре поля. Он по ноге мне больно заехал. Только какая разница? А если бы 10 забил, а потом красную заработал? (смеется).

– Бывает, что включаете видео со всеми своими голами?

– Редко очень. И то, если друзья найдут и начнут мне показывать. В "Оренбурге", кстати, помощники несколько раз смотрели.

– Все из мячей помните?

– Да. Если назовете игру и год – скорее всего, вспомню каждый.

– Самый красивый?

– Для меня любой – большое событие.

– И все-таки. "Манчестеру"?

– Это как раз рабочий. А самый-самый... Ударом через себя никогда ворота не поражал. Хотя... Один раз получилось! В 1989-м поехали в составе армейской делегации на первенство Вооруженных Сил. До нас этот турнир выигрывала только плеяда Понедельника. И тут мы победили! Вот в какой-то игре я умудрился забить "ножницами". А в финале – головой с линии штрафной. Запомнилось.

– Какая у вас сейчас главная мечта?

– Хочу, чтобы все близкие были счастливы и здоровы. Большего сейчас уже и не нужно, я стал дедушкой, есть уже за кого переживать. А связанная со спортом – найти работу, которая начнет приносить удовольствие. Не буду лукавить и обманывать, очень большие надежды связывал с Волгоградом и родным "Ротором". Но, к сожалению, судьба сложилась так, что теперь с ним меня объединяет лишь волгоградская прописка.

– И великое прошлое.



– А на нем зацикливаться нельзя. Жить нужно настоящим. Пусть болельщики и историки вспоминают, как я играл и забивал за "Ротор". Для меня же это приятное, но пройденное время. И сейчас ситуация такова, что в Волгограде Веретенникова не видят возле футбола и "Ротора", он чужой для определенных лиц. Но у меня никаких обид. Я прожил здесь замечательную спортивную жизнь.

"Спорт-Экспресс"