– "Луч" как никогда прежде удачно начал сезон. Чего ждут от вас и команды ее учредители и спонсоры?

– Никаких глобальных задач на этот сезон нет. Нужно хорошо играть, строить добротную команду при тех возможностях, которые сегодня есть во Владивостоке. А если говорить о премьер-лиге, то в перспективе все может быть.

– Люди вашего поколения – Валерий Карпин, Владислав Радимов, Евгений Бушманов, Виктор Булатов, Роберт Евдокимов, Андрей Талалаев, Валерий Бурлаченко, Александр Горбачев, Владимир Клонцак, Евгений Маслов, Константин Дзуцев – трудятся главными тренерами в ФНЛ. Все, кроме Дзуцева, играли в свое время в высшей лиге. Пятеро имеют опыт выступлений за национальную сборную. Такого молодого и яркого тренерского состава у клубов первого дивизиона никогда не было. Ждать ли прорыва в качестве игры?

– Будет интересно. Это я могу обещать. В лиге много думающих команд. А думать игроков заставляют тренеры.

– Вы кого именно имеете в виду?

– "Шинник" и "Волга" – команды, выстроенные вокруг Побегалова и Талалаева. "Газовик" Евдокимова – та же история. Звезд в Оренбурге нет, но люди хорошо подогнаны друг к другу. Они маневр тактический, даже ночью их разбуди, наизусть тебе расскажут. Товарищ мой, Валера Бурлаченко, в Саратове, надеюсь, сможет сделать добротную команду. После Чугайнова, который в "Соколе" три года провел и чего-то добился, ему будет непросто, но Валера умный парень. А вообще игру любой тренер строит исходя из возможностей футболистов. Не бывает так: хочу быть киевским "Динамо", точка! А люди у тебя не бегут, не могут движение нужное дать. Не дано. Или, например, хочу бесковский "Спартак", а у тебя в составе – "бегунки" и атлеты.

– У многих вызывают раздражение высокие зарплаты футболистов, при том что качество показываемой ими игры крайне невысоко. Что, по-вашему, нужно с этим делать?

– Перестать баловать игроков. Но глупо упрекать спортсменов деньгами, которые им предлагают. Они ничего не просили. Контракты в игровых видах предлагали, предлагают и будут предлагать клубы. Если это слишком высокая цена, предложите справедливое решение. У меня лично решения нет, но я не работал как тренер в клубах, где платят щедро.

– Зато щедро платили в "Роторе".

– Можно поспорить, но не стану этого делать. Мой "Ротор" был небанальный клуб в смысле оплаты труда. Президент Владимир Горюнов платил игрокам дважды в год – до сезона и летом. Обычно расчет шел на сборах в Германии. В 1999-м, когда чуть не вылетели, вообще весь год не платили.


– Долги в итоге отдали?

– Да. А меня отдали в аренду грекам.

– В Европу вы уехали в 30 лет. Почему раньше не ушли из "Ротора", хотя варианты наверняка были, и не один?

– Не хотел. Та команда была уникальной в плане отношений между людьми. И результат был, и зрелище для болельщиков. Нас любили в городе, мы это ценили. Все понимали, что вместе мы можем очень многое. Потом коллектив изнутри развалили, причем делали это сознательно.

– Кто именно?

– Не важно. Кто был внутри, тот меня поймет. Нужны были управляемые люди. Всерьез жалею только о том, что мы не взяли золото. Один чемпионат сами отдали, не сумев защитить себя от атак конкурентов. До сих пор помню матч в Новороссийске, где у нас нагло украли победу.

– Это когда Горюнов требовал отвезти главного арбитра Сергея Гусева на медицинское освидетельствование?

– Да. Но Гусева смысла куда-то везти не было. Там лайнсмен на солнышке "поплыл", устав с дороги и после хорошего приема. Все нулевой ничьей тогда закончилось – нам там и гол не засчитали, и явный пенальти в ворота "Черноморца" не назначили. Те два потерянных очка дорого в итоге обошлись.

– Карьеру игрока вы в итоге завершили в 39 лет.

– Рано, считаю, закончил.




– Да?

– Здоровье было, игру не портил. На уровне второй лиги здорово помогал парням. Надо было задержаться на сезон и помочь команде в первом дивизионе. Мы туда вышли, я красиво закончил, а через год "Волгоград", позже ставший "Ротором", вылетел во вторую лигу. Моя ошибка. Хотя заканчивать, признаться, хотел раньше, когда вернулся домой из Казахстана. Уговорил Рохус Шох. Мол, помоги, создаем новый клуб, он станет правопреемником нашего "Ротора". Ходил, звонил каждый день: Олег, помоги, ты как знамя, да и пацанам молодым нужен опытный человек на поле. Уговорил в итоге. Он это умеет.

– Чем Шох занят сегодня?

– Детьми. Ищет и пытается растить молодые таланты для нашего футбола.

– А Горюнов?

– Тем же.

– В 90-х больше половины национальной сборной играло в Европе. Почему теперь этого нет?

– Нужно подождать, что-то наверняка изменится. Нынешнее поколение российских игроков – слабое. Я говорю о физических возможностях парней. В футбол в основном приходят мальчики из простых семей. Они росли, когда в России было не очень хорошее время. Им атлетизма порой банально не хватает.

–Они это понимают?

– Да. Почти все – режимщики. Выпивают мало, пиво берут без алкоголя, курящих людей в нынешних командах – минимум.

– Вы в свое время курили.

– И не я один. Сигарету и зажигалку оставлял в душевой. В перерыве шел, затягивался.

– Тренеры об этой привычке знали?

– Да. Если футболу сигарета не мешала, почему нет? Бросил, когда понял, что хорошо играть и курить уже не получается.



– О "Роторе", где работали до Владивостока, часто в Приморье вспоминаете?

– Клуб мне родной, странно о нем не вспоминать. С нами в итоге рассчитались, отдав то, что положено по закону в подобных ситуациях. Как юридическое лицо "Ротор" закрыт. Решения банкротить клуб я не принял и не понял. Все можно было сделать иначе, сохранив людей и профессиональный статус.

– Вы читали интервью Андрея Мананникова "СЭ", где он срывал покровы и маски, рассказывая о "Роторе" 90-х?

– Читал. Не все было так, как Андрей рассказал, но многое точно описано. Моя дача, например, где в выходной день собиралась почти вся команда с женами и детьми. Семь машин стояло иной раз в проулке, а таксисты нужный адрес выучили. Весь проезд соседям иногда перегораживали, но те ситуацию правильно оценивали.

– Мананников утверждал, что вы с ним и Александром Ещенко ездили на дачу Валерия Есипова. Якобы на мужской разговор, объясняться по поводу неприятной ситуации внутри команды
.
– Что-то такое было, но точно не так, как у вас написано. Я так скажу: команда у нас была очень дружной, а запоминается, как известно, хорошее. Лично я не вижу в таких рассказах пользы, но тот "Ротор" – он навсегда. Иногда нужно вспомнить о людях, которые его делали.

– Правда ли, что с другим ведущим игроком "Ротора" 90-х, Валерием Есиповым, вы не здоровались?

– Неправда. Мы не общались за пределами поля, но таких историй в игровых видах спорта очень много. В Киеве люди тоже не говорили о жизни и семье друг с другом, зато во время игры могли врукопашную пойти, если нужно было вступиться за партнера. С одним человеком из той команды я не здоровался, но мы четко знали: при форсмажорной ситуации пойдем драться друг за друга.




– Почему вы решили стать тренером?

– Потому, что для любого игрока это самый логичный и разумный путь. Ты многое про среду, в которой тебе жить и работать, уже знаешь. Так гораздо проще адаптироваться к изменившейся реальности. С работой сегодня, правда, не очень. Дипломированных специалистов много, а футбольных клубов в стране все меньше и меньше.

– Когда вы захотели стать тренером?

– В Бельгии. В "Льерсе", где я играл, главным тренером был Вальтер Меус. Известный футболист, финалист чемпионата Европы 1980 года. Он с советской сборной играл в Испании на чемпионате мира. Напомнил об этом факте при знакомстве, кстати. Меус оказался интересным человеком с любопытным подходом к своей работе. То, как он строил отношения в команде, мотивировал игроков, мне запомнилось и понравилось.

– Пример можно?

– Мы проиграли какой-то матч. На следующий день тренировка. Выходим на поле, а там мячами выложена наша игровая схема. Рядом удобно расположился Меус. Разбор был коротким – он бил по определенному мячу, обращаясь к игроку, и объяснял, что было плохого в его игре, а что заслуживает похвалы.

– На каком языке общались?

– Мне Гела Шекиладзе, грузин и звезда "Льерса" тех лет, все доступно и быстро переводил. До встречи с Меусом старательно писал конспекты тренировок "про запас". После общения с ним решил осознанно готовиться к тренерской карьере. После наших реалий, где в отношениях "игрок - тренер" не хватало человечности, такой подход запомнился.

– Вы работали с Виктором Прокопенко. Его сложно упрекнуть в отсутствии человечности.

– В "Роторе" тренеры менялись, и происходило это довольно часто. Прокопенко всем потому и запомнился, что дал результат и был очень человечным и мудрым. Он мог закрыть глаза на какие-то вещи, связанные с дисциплиной, но при этом наказать игроков.

– Как?

– Давал на тренировке такую нагрузку, что люди буквально уползали с поля. И при этом мягко, без подначек, шутил. При помощи юмора мог разрешить любую напряженную ситуацию. Евгеньич, светлая ему память, со всеми отношения умело выстраивал – с Горюновым, игроками, журналистами.

– Прокопенко после сезона-1999 ушел в донецкий "Шахтер", и началось падение "Ротора". Недавно команда пережила очередное банкротство. Почему в Волгограде, где любят футбол и живут яркие личности, нет серьезного клуба, зато хватает скандалов?

– Потому что у всех много амбиций. Договориться, чтобы дело не страдало, не получается. Это главная причина. Остальные – производные от нее. Но я надеюсь, что рано или поздно "Ротор" вернется по-настоящему. А пока я во Владивостоке, чему рад. Тут в меня, начинающего, по сути, тренера, верят. Для начала – немало.